(1). Псалом песни, обновления дому Давидова.
Состав тела, в переносном смысле, есть псалтирь и орган, мусикийски настроенный для хвалебных песнопений Богу нашему; телесные же действия, совершаемые во славу Божию, когда, под управлением благонастроенного ума, не допускаем ничего нестройного в движениях своих, составляют псалом; а что соединено с выспренним созерцанием и богословием, то есть песнь. Посему псалом есть музыкальная речь, когда, по законам гармонии, мерно ударяют в орган; а песнь есть стройный голос, выводимый гармонически и взятый отдельно от звуков органа. Так как здесь написано: Псалом песни, то думаем, что в сих словах разумеется действие, сообразное с созерцанием.
Но сей Псалом песни, по надписанию, содержит в себе какую-то речь об обновлении дома. И кажется, что, в смысле вещественном, псалом сей, петый под звуки псалтиря, указывал на знаменитый храм, воздвигнутый во времена Соломона; а в смысле духовном, он означает воплощение Бога Слова; и надписание Псалма указывает на обновление Его дома, новым и необыкновенным образом устроенного. Ибо находим, что в псалме сем многое возвещено от лица Господня. Или, может быть, под домом прилично будет разуметь созданную Христом Церковь, как и Павел в послании к Тимофею пишет: да увеси, како подобает в дому Божии жити, яже есть Церковь Бога жива (1 Тим. 3, 15). Под обновлением же Церкви должно разуметь обновление ума, совершаемое Духом Святым в каждом из восполняющих тело Церкви Христовой. И Псалом сей есть божественная и мусикийская гармония; он содержит в себе слова, не слух увеселяющие, но низлагающие и укрощающие лукавых духов, которые смущают души, подверженные их нападениям.
(2) Вознесу Тя Господи, яко подъял мя еси, и не возвеселил еси врагов моих о мне. Каким же образом Обитающий в вышних может быть вознесен получившими в удел страну низкую? Ежели Бог на небеси — горе, а ты на земле — долу, то как вознесешь Бога? И так что же означает у Пророка такое обещание? Не то ли разумеется, что возносят Бога способные составить о Нем великие и достолепные понятия, живущие во славу Божию? Посему разумно поспешающий к блаженству возносит Бога; а идущий противоположным путем (не возможно и выразить в какой степени) унижает Бога. Да и всякое состояние, соответствующее нашим делам, мы как бы переносим на самого Бога. Посему, когда мы нерадивы и медленно действуем, говорится, что Бог спит, почитая нас недостойными бодрственного Своего над нами надзора. А как скоро, почувствовав вред от сна, скажем: воскресни, вскую спиши, Господи? (Пс. 43, 24); не воздремлет, ниже уснет Храняй Израиля (Пс. 120, 4). А другие как бы отвращают от себя очи Божии, потому что делают постыдное и недостойное очей Божиих. Раскаивающийся же говорит: вскую лице Твое отвращаеши? И кроме сих есть еще изринутые из памяти Божией и как бы производящие в Боге забвение о них. Таковые говорят: забываеши нищету нашу и скорбь нашу (Пс. 43, 25). И вообще, что говорится о Боге человекообразно, то производят люди, делая для себя Бога таким, каким каждый сам себя предуготовил. И так вознесу Тя Господи, яко подъял мя еси, и не возвеселим еси врагов моих о мне. Не потерплю в жизни моей ничего низкого, ничего презренного. И откуда во мне сила возносить? Потому имею ее, что Ты предварительно подъял мя еси. Выразительно сказал Пророк: подъял мя еси, вместо: вознес меня и поставил выше восстающих на меня. Ты подъял, как иной, подняв рукою отрока, не умеющего плавать, ведет его на верх воды. Почему кто, при помощи Божией, восстал от падения, тот обещает Богу возношение добрыми делами. Или — Ты подъял, как иной, ослабевающего борца поддержав в минуту падения и сделав сильнее соперника, доставляет ему случай победить, а противника лишает радости об его падении. Но не скорби, для испытания посылаемые святым, доставляют веселие невидимым врагам нашим; напротив того, когда падаем под тяжестью скорбей, и от утомления многочисленными бедствиями рассудок наш приходите в недоумение, они веселятся, рукоплещут и радуются. Так было с Иовом. Он потерял имение, лишился детей, плоть его воскипела гноем и червями; но и это — не веселие врагу! Если бы он, уступив бремени несчастий, по совету жены сказал какое-нибудь хульное слово, то враги возвеселились бы о нем. Когда и Павел терпел голод и жажду, наготу и побои, трудился и скитался (1 Кор. 4, 11), враг не веселился, а напротив того сокрушался, видя, что так он переносит подвиг и с презрением ко врагу говорит: кто ны разлучит от любве Христовой (Рим. 8, 35)?
(3) Господи Боже мой, воззвах к Тебе, и исцелил мя еси. Блажен, кто знает внутреннюю язву свою, может прийти ко Врачу и сказать: исцели мя Господи, яко смятошася кости моя (Пс. 6, 3), и: аз рех: Господи помилуй мя, исцели душу мою, яко согреших Ти (Пс. 40, 5). Но здесь Пророк приносит благодарение за поданное ему исцеление: ибо говорит: Господи Боже мой. Бог есть Бог не всех но только тех, которые по любви стали Ему Свои; Он Бог Авраамов, и Бог Исааков, и Бог Иаковль (Исх. 4, 4). Если бы был Бог всех, то не присвоил бы сего им исключительно. И еще Иаков говорит: поможе тебе Бог мой (Быт. 49. 25). И Фома, по удостоверении своем объемля Владыку, говорит: Господь мой и Бог мой (Ин. 20, 28). И так воззвание: Господи Боже мой, излилось у Пророка из сердца, и прилично его состоянию. Воззвах к Тебе, и исцелил мя еси. Не было промежутка между моим воззванием и Твоею благодатию; едва воззвал я, как и пришло исцеление; ибо сказано: еще глаголющу ти, реку: се приидох (Ис. 58, 9). Посему молящийся Богу должен говорить не маловажное, чтобы пришло к нам скорое исцеление.
(4) Господи, возвел еси от ада душу мою. За такое исцеление благодарит Бога нисшедший от изнеможения во ад, но возведенный из ада силою Того, Кто за нас преоборол имущаго державу смерти (Евр. 2, 14).
Спасл мя еси от нисходящих в ров. Часто рвами называются подземелья, устроенные для содержания в них узников; так сказано в книге Исхода: от первенца Фараонова до первенца пленницы, яже в рове (Исх. 12, 29). Да и Иеремию ввергли в ров, и Иосифа братья по ненависти заключили во рве, не имеющем воды. Но всякий поступок или низводит нас долу, отягчая грехом, или возносит горе, окриляя нас к Богу. Посему Ты спас меня, который доселе вел порочную жизнь, и спас, отделив от нисходящих в место потемненное и холодное. То же значат слова: подъял мя еси, то есть удержал меня от стремления долу, чтоб не дать случая порадоваться врагам моим. Как в другом месте сказал: совершаяй нозе мои яко елени, и на высоких поставляяй мя (Пс. 17, 34); так здесь возвращение вверх именует освобождением из рва и подъятием.
(5) Пойте Господеви преподобнии Его. Не всякой тот поет Господеви, кто произносит устами слова Псалма, но все, которые от чистого сердца воссылают псалмопения, все, которые преподобны и хранят правду пред Богом, все таковые могут петь Богу, верно соблюдая духовные размеры. Сколь многие пришли сюда, сделав блуд! сколь многие скрывают в сердце обман или ложь! Они представляют себя поющими, но не поют в действительности. Ибо Псалом приглашает к псалмопению преподобного. Не может древо зло плоды добры творити (Мф. 7, 18), и порочное сердце износить из себя слова жизни. Посему сотворите древо добро, и плоды его добры (Мф. 12, 33). Очистите сердца, чтобы плодоносить Духу и, став преподобными, прийти в состояние разумно петь. Господу.
И исповедайте память святыни Его. Не сказал: исповедайте святыню Его, но: память святыни Его, то есть благодарите. Ибо здесь исповедание берется вместо благодарения. Посему благодарите; что имеете память святыни Его вы, которые прежде, погрузившись во грехе и осквернившись нечистотами плоти, дошли до забвения святыни Сотворившего вас. А для исходатайствования прощения за грехи, исповедайтесь в том, что учинено вами не здравого.
(6) Яко гнев в ярости Его, и живот в воли Его. Сперва напомянул грозное: гнев ярости Божией, потом радостное: живот в воли Его. Неспособным доходить до точности значений кажется тождесловием сказанное у Пророка, яко гнев в ярости Божией, потому что гнев и ярость по их мнению одно и то же; но в сих словах весьма большое различие. Ярость -- (θυτος) означает определение наложить известное наказание на достойного; а гнев (οργη) означает уже труд и наказание, наложенное Праведным Судиею по мере неправды. Но из примера яснее будет, что разумею. Врач, приметив воспаление и опухоль в члене признал необходимым для больного отнять сей член. Писание называет это яростию. За суждением врача о помощи больному следует уже самое действие, которым приводится в исполнение, что врач присудил; приносится острое орудие, отъемлющее член, и причиняющее боль тому, у кого он отъемлется. Это называется гневом Божиим. Обратись теперь к предложенному, и найдешь последовательность мысли. Яко гнев в ярости Его. Наказаны по праведному суду Божию. А живот в воли Его. И так что говорит псалом? Бог хочет, чтобы все были причастными жизни Его. Бедствия же не волею Его производятся, но навлекаются достоинством согрешивших. Посему Бог каждому дарует жизнь по собственному хотению; но каждый сам себе собирает гнев в день гнева и откровения и праведнаго суда Божия (Рим. 2, 5). Писанию же обычно предпоставлять печальное разностному, потому что наслаждение приятнее, когда предшествовало ему скорбное. Ибо сказано: Аз убию, и жити сотворю, — благодеяние после наказания. Поражу, и Аз исцелю (Втор. 32, 39). Сам причиняет скорбь, и Сам опять восстановляет; Он поразил, и Его же руки исцелили. Огорчающее предшествует, чтобы прочнее были для нас благодеяния, ибо в таком случай более заботимся о сохранении дарованного.
Вечера водворится плачь, и заутра радость. Вспомни время страдания Господня, и найдешь значение сих слов. Вечером водворялся плачь у учеников Господних, когда видели Его висящим на кресте; а заутра радость, когда по воскресении бежали, с радостью друг другу благовествуя, что видели Господа.
Или может быть, и вообще вечером называется век сей, в котором блаженно плачущие утешатся при наступлении утра. Блажени плачущии, яко тии утешатся (Мф. 5, 5). Блажени плачущии, яко тии возсмеются (Лк. 6, 20). Посему, кто дни века сего, уже скончавающегося к своему западу, проводит в оплакивании своих грехов, тот возрадуется при наступлении истинного оного утра; ибо сеющии слезами ныне, радостию пожнут (Пс. 125, 5), очевидно, в будущем веке.
(7) Аз же рех во обилии моем: не подвижуся во век. Как множество продаваемого на рынке составляет обилие города, и ту страну называем обильною, которая приносит много плодов: так и в душе есть некоторое обилие, когда она исполнена всякого рода делами. Надобно, чтобы и она сперва была тщательно возделана, потом напоена обильными потоками небесных вод; тогда может приносить плод на тридесять, и на шестьдесят, и на сто (Мк. 4, 20), и сподобиться следующего благословения: благословены житницы твои и останцы твои (Втор. 28, 5). Посему чувствующий свою твердость с уверенностью скажет и подтвердит, что его не искоренит противник, как полную ниву, которую благословил Господь.
(8) Господи, волею Твоею подаждь доброте моей силу. Трудившиеся над исследованием учения о добродетели говорили, что одни добродетели составляются из умозрения, а другие неумозрительны: так благоразумие составляется из умозрений при рассуждении о добре и зле; целомудрие — из умозрений о том, что должно избирать и чего избегать; справедливость — из умозрений об усвояемом и неусвояемом; мужество — из умозрений о страшном и нестрашном. Но красота и крепость суть добродетели неумозрительные, следующие за теми, которые из умозрения; ибо некоторые из мудрых красоту находили в соразмерности и стройности душевных умозрений, а крепость усматривали в окончательном произведении положенного в нас добродетелями умозрительными. Впрочем, чтобы в душе были красота и сила производить должное, для сего имеем мы нужду в Божией благодати.
Посему как выше сказал, что живот в воли Его, 1) так теперь благодарственно превозносит Бога, говоря: волею Твоею подаждь доброте моей силу. Хотя прекрасен был я по природе, но стал немощен, потому что умерщвлен грехом, по злоумышлению змия. Посему Ты к доброте моей, какую я получил от Тебя при первом устроении, присовокупил и силу исполнять должное. Прекрасна всякая душа, в которой созерцается соразмерность свойственных ей сил; но истинная и вожделеннейшая красота, созерцаемая только имеющими очищенный ум, принадлежит Божию и блаженному естеству. Кто внимательно устремляет взор на сияние и изящество сей Красоты, тот заимствует от Нее нечто, как бы от красильного раствора, на собственное свое лице наводя какие-то цветные лучи. Почему и Моисей, соделавшись причастником оной Красоты во время собеседования с Богом, имел прославленное лице. Посему чувствующий свою добродетель издает сей благодарственный глас: Господи, волею Твоею доброте моей подаждь силу. Но как за умозрительными добродетелями следуют неумозрительные, красота и сила; так есть и пороки неумозрительные, безобразие и бессилие. Ибо что неблагообразнее и отвратительнее души, преданной страстям? Посмотри на гневного и на примечаемую в нем дикость! Рассмотри скорбящего, унижение и упадок его души! А кто подпал сладострастию и чревоугодию, кто вне себя от страха, на того согласится ли кто и смотреть? В них душевное расположение выступает на самые оконечности тела; равно как и следы душевной красоты бывают видимы во внешности святого мужа. И так нам должно заботиться о сей красоте, чтобы Жених-Слово, сретив нас, сказал: вся добра еси ближняя моя, и порока несть в тебе (Песн. 4, 7).
Отвратил же еси лице Твое, и бых смущен. Пока лучи Твоего посещения, говорит Пророк, осиявали меня, я проводил жизнь в непоколебимом и безмятежном состояли. Но когда отвратил еси лице Твое, тогда обличилось страстное и смущенное положение души. Говорится же о Боге, что Он отвращает лице Свое, когда подвергшегося искушениям оставляет во время тесных обстоятельств, чтобы сделалась известною крепость подвизающегося. Посему, если мир, превосходяй всяк ум соблюдет сердца наши (Флп. 4, 7), то возможем избежать смущения и слитности страстей. Итак, поскольку воле Божией противополагается отвращение, а красоте, изяществу и силе — смущение, то значит, что смущение есть безобразие и бессилие души вследствие отчуждения от Бога. Будем же непрестанно молиться, чтобы осиявало нас лице Божие, чтобы нам быть в священнолепном состоянии, кроткими и ничем не смущенными, по готовности нашей к добру! Ибо сказано: уготовахся и не смутихся (Пс. 118, 60).
(9) К Тебе Господи воззову, и к Богу моему помолюся. Многократно говорится о взывании ко Господу, потому что взывать свойственно только желающему великого и небесного. А кто просит у Бога малого и земного, тот употребляет слабый и низкий голос, который не достигает в высоту и не доходит до слуха Господня.
(10) Кая польза в крови моей, внегда сходити ми во истление? Для чего, говорит, взывал я? для чего молился Тебе, Господу моему и Богу моему? Что мне пользы в благосостоянии плоти и во множестве крови, когда она, если еще не повредилась, будет предана общему разрушению тела? Но умерщвляю тело мое и порабощаю (1 Кор. 9, 27), чтобы, когда кровь во мне бодра и кипит, мое добротелесие не послужило поводом ко греху. Не угождай плоти сном, банями, мягкими постелями, непрестанно повторяя слово сие: кая польза в крови моей, внегда сходити ми во истление? Для чего заботишься о том, что вскоре сотлеет? для чего утучняешь себя и отягощаешь плотью? Разве не знаешь, что чем более дебелою сделаешь ты плоть свою, тем более тягостное узилище приготовишь душе?
Еда исповестся Тебе персть? или возвестит истину Твою? Как перстный и плотский человек исповестся Тебе, Богу? Как возвестит истину, кто не посвящал своего времени учению, у кого ум погребен под таким бременем плоти? Посему-то иссушаю плоть свою и не щажу крови, которая обыкновенно сгущается в плоть, чтобы не было у меня препятствия к исповеданию, или уразумению истины.
(11) Слыша Господь, и помилова мя: Господь бысть помощник мой. После того, как сказал, о чем взывал к Богу, вскоре почувствовал он Божию помощь, и нас возбуждает к прошению подобного: слыша, говорит, Господь, и помилова мя: Господь бысть помощник мой. И так будем и мы молиться и взывать духовным гласом, испрашивая великого, а не домогаясь плотского (ибо сущии во плоти Богу угодити не могут, Рим. 8, 8), чтобы Господь и нас услышал, помиловал нашу немощь, а мы, воспользовавшись Божией помощью, могли сказать:
(12) Обратил еси плачь мой в радость мне. Не всякой душе дается радость от Бога, но, если кто много плакал о грехе своем, с крепким воплем и непрестанными слезами, и как над умершим творил над собою плачь, то плачь его обращается в радость. А что и плакать бывает похвально, доказывают дети, которые сидят на торжищах и говорят: рыдахом вам и не плакасте, пискахом [1] вам, и не плясасте (Лк. 7, 32). Свирель есть музыкальное орудие при содействии нашего дыхания издающее нужные звуки. Посему думаю, всякий святый пророк, в переносном смысле, называется свирелью, как движимый Св. Духом; почему и сказано: пискахом вам, и не плясасте, ибо пророческие слова увещают нас к мирному выполнению святого пророчества, и это называется плясанием. Но Пророки для нас и рыдают, призывая нас к плачу, чтобы мы, от пророческих слов пришедши в сознание своих грехов, оплакивали свою погибель, смиряя плоть свою утомлением и трудами. У такового раздирается плачевная одежда, в какую он облекся, оплакивая свой грех; возлагается же на него одежда веселия и риза спасения (Пс. 61, 10), сии светлые и брачные одеяния, украшенный которыми не будет извержен из брачного чертога.
Растерзал еси вретище мое, и препоясал мя еси веселием. Вретище содействует к покаянию, как символ смирения; ибо сказано: древле убо во вретищи и пепеле покаялися быша (Мф. 11, 21). Поскольку же Апостол, откровенным лицем, в той же образ преобразуется, от славы в славу (2 Кор. 3, 18), то дарованную ему от Господа благодать называет своею славою.
(13) Яко да воспоет Тебе слава моя. Слава праведного — дух, который в нем. Посему, кто поет духом, тот говори: яко да воспоет Тебе слава моя, и не умилюся. Не буду уже делать ничего такого, говорит Пророк, за что бы сердце мое умилялось и уязвлялось воспоминанием греха моего.
Господи Боже мой, во век исповемся Тебе, то есть буду благодарить Тебя. Поскольку мне за покаяние даровал Ты отпущение, и возвел меня в славу, отняв стыд греховный, то во весь век исповемся Тебе. Ибо найдется ли такое продолжение времени, которое бы могло в душе моей произвести забвение толиких благодеяний?